Проект портала
Истории
03.10.2017 / 09:37
Как слесарь из Слуцка впервые в жизни попал в театр. И даже не заснул!25

Если жители крупных городов сами выбирают, идти им в театр или нет, то в тех городках и поселках, где театра нет, вопрос этот попросту не стоит.

«Наша Нина» решила исправить эту несправедливость и впервые пригласила в театр героя одного из наших недавних статей — слесаря Михаила Гордейчика из Слуцка. Надеемся, это станет традицией.

Михаил Гордейчик, слесарь и микроблогер.

Летом Михаил прославился своим душевным инстаграмом, где он делится зарисовками из своей жизни без фильтров и купюр. Вот он копает картошку, вот варит варенье, вот колет дрова, а вот собирает ссобойку: макароны, сало, хлеб и выращенные им помидоры. Таких простых искренних профилей белорусам, которые уже насмотрелись на идеальных и причесанных микроблогеров явно не хватало, поэтому Михаил достаточно быстро превратился в тысячника, а его хэштег #укусна покорил сердца многих.

Когда мы предложили Михаилу посетить вместе с нами театр, он не поверил и счел это шуткой. Но вот мы уже договариваемся, что парень приедет в столицу, как только закончатся полевые работы. Маршрутка Слуцк—Минск едет полтора часа, поэтому отпрашиваться с работы, чтобы успеть к началу спектакля, как-то неудобно, да и на следующий день рано просыпаться. Обычно Михаил на ногах с восходом солнца.

Чтобы продемонстрировать ему как можно более полную театральную картину, решаем пригласить и на классическую, и на экспериментальную постановки.

«А есть здесь можно?»

И вот пятница. Купаловский театр. «Местачковае кабарэ».

Михаил приезжает на центральный вокзал. Погода еще теплая, но он предусмотрительно прихватил из дома куртку, на вечер. Правда, каждый раз просит подержать ее, когда останавливается, чтобы сфотографировать торговый центр, улицу или самому попозировать на фоне клумбы — весь этот контент создается с мыслью о подписчиках в инстаграме.

Исторический момент: Михаил подписывается на инстаграм «НН».

Фотограф своим внимательным глазом фиксирует, что в кафе на Карла Маркса мало людей и говорит, что в Слуцке ситуация схожа: «Денег у людей на развлечения не хватает. У нас вот купят этот стаканчик с кофе — и ходят потом с ним целый день, губы обмакивают».

Михаил рассказывает, что и сам не зарабатывает больше 400 рублей, но если живешь один и держишь хозяйство, на самое необходимое хватает. Зимой парень подрабатывает в котельной — тогда сумма заработка может подниматься и до 500 рублей.

Он старается говорить на правильном русском языке, но некоторые словечки типа «ўкусна», «інцярэсна» в разговоре все же проскакивают. «У вас здесь много людей разговаривает по-белорусски, в Слуцке я такого не замечал», — отмечает мужчина после того, как к нему обращается пассажирка в автобусе.

Мы приближаемся к Купаловскому театру, первоначальное здание которого было построено еще в XIX веке. Михаил, правда, решает, что это церковь. Вот в этой самой «церкви» нам и предстоит наблюдать за игрой актеров, которые постараются перенести зрителей в 30-е годы прошлого века.

Премьера «Кабаре» в постановке Николая Пинигина состоялась еще в 2012 году, некоторые смотрели постановку по несколько раз, но и сегодня в зале много людей. Михаил сразу обращает внимание на тех, кто сидит на балконах и спрашивает: «А это кто там, музыканты?» Узнав, что оттуда постановку тоже будут смотреть зрители, высказывает предположение, что сверху, видимо, смотреть интереснее.

Родители Михаила, как он сам рассказывает, в молодости бывали в театре, даже несколько раз: специально приезжали ради этого в столицу. Им очень понравилось, но потом затянули заботы (работа, домашние обязанности, дети), и чтобы выбираться в другой город на подобный променад, не оставалось времени.

Звучит последний, третий, звонок. «Ого, прямо как в школе!», — реагирует Михаил.

Он рассказывает, что с друзьями всегда посмеивался по адресу тех, кто ходит на выставки или в театр, объясняя, что, кроме как поспать, там, у них, нечего делать.

И когда на сцене с первым монологом появляется конферансье в исполнении эксцентричного Александра Казелло, Михаил начинает зевать. Но вскоре ситуацию исправляют энергичная полька и цыганские песни — наш герой оживает и начинает смеяться. Особенно сильно его смех звучит во время историй-анекдотов, связывающих музыкальные части спектакля: шутки про хитроумных евреев набирают у него самые высокие баллы.

В антракте Михаил пытается прикинуть, сколько могут стоить все эти костюмы, декорации и живой оркестр и насколько все это окупается показами по 8—20 рублей за билет по субботам и воскресеньям.

Случчанин очень удивляется, что спектакли идут не только в выходные, но и по будням: «И что, люди после работы ходят в театр? Нет у вас других дел, наверное. У нас бы так никто не ходил».

В антракте кто-то спускается в туалет, кто-то подходит к зеркалу, а кто-то — в буфет. Попробовать себя в классической киношной ситуации «театр-антракт-коньяк» Михаил отказывается, поскольку алкоголь позволяет себе только по большим праздникам. А вот подкрепиться он, может, и хотел бы, но очередь в буфет огромная. «Так в зале можно будет доесть, если что?», — интересуется Михаил. Когда я объясняю, что оно-то, может, и не запрещено, но считается дурным тоном, видно, что он недоволен.

В буфете.

Второе действие еще более динамично. Под финальный хор всех занятых в спектакле артистов наши зрители, как всегда, поднимаются с мест и аплодируют. Этой традиции последовал и слуцкий гость.

«Ну, как вам?», — спрашиваю я на выходе. «Ну, знаете, спать мне не хотелось. Все сделано с умом, красиво. Девушки очень красивые, костюмы их — тоже. Нам хотели показать жизнь XX века, и у них это получилось», — видно, что Михаилу сложно пока выразить мнение, но очевидно, что яркая обертка задела его в больше, чем сам материал. Это он подтверждает и чуть позже, купив на Карла Маркса пирожок с картошкой и «колу» и сравнив постановку с «красивыми иностранными сериалами про любовь».

Мы прощаемся с парнем до воскресенья, обещая показать ему альтернативную постановку — премьеру «Дом №5» Свободного театра.

«Проститутку, которая обидела инвалида, хотелось разорвать!»

Свободный театр как бренд появился в Беларуси в 2005 году, и его создатели Николай Халезин и Наталья Коляда сразу взяли жесткий курс на свою оппозиционность существующему искусству, а можно сказать, и государству. В своих постановках они одними из первых начали разрабатывать документальное направление и открыто говорить о политике, сексе, беззаконии милиции, правах человека, инвалидности. «Посмотреть» на их постановки время от времени приходил даже ОМОН. Особенно сложной ситуация была накануне выборов 2010 года.

В районе «Пушкинской».

Зная, что спектакли Свободного, с матюгами, могут быть не восприняты неподготовленным зрителем, я переживала, что, видимо, рановато отправляю на такой эксперимент Михаила, но обратной дороги не было.

Еще по пути у Михаила начались приключения. Вместо праздника велосипедистов на Маркса и празднично наряженных дам, на выходе из маршрутки его встречали участники пьяной драки. Та же история, но уже с другими персонажами, застигла нас и в районе метро «Пушкинская», где в одном из двориков мы ожидали начала «Дома №5», а милиция в это время собирала по дворам пьяных скандалистов.

Перед Михаилом предстал другой, спальный и не туристический Минск: «Я думал, только в Слуцке остались такие неокрашенные дома и советские детские площадки, а оно и в столице массово!»

В полном шоке был Михаил, увидев место, где актеры Свободного сегодня демонстрируют свое творчество: хозяйственная пристройка не шла ни в какое сравнение с тем, что он видел в пятницу, не клеилась с представлением о театре как о чем-то высоком и прекрасном.

Здесь сегодня показывает свои спектакли Свободный театр.

Внутри — одна комнатка, несколько рядов скамеек, стулья и дополнительные подушки на полу. На импровизированной сцене — инвалидная коляска. Все это вызвало у Михаила много вопросов, и как настоящий блогер он начал фиксировать атмосферу на камеру: «Иначе друзья не поверят, какие театры бывают». Вскоре его было уже не остановить.

О постановке «Дом №5» мы писали раньше — она посвящена теме инвалидности. Участие в ней принимают как актеры Свободного, так и люди с инвалидностью.

После того как завершается основная сюжетная линия, актеры приглашают всех потанцевать вместе с ними: Михаил в очередной раз удивляется и с удовольствием включается в эту игру, стирающую еще одни границы.

«Слушайте! Ну, этот спектакль мне куда больше понравился, — делится Михаил. — Здесь и про смерть есть (а родственников все теряли, и я бабушку с дедом похоронил). И про любвь. О том, что нужно любить человека, а не его богатство, чего у нас теперь мало. И неважно, инвалид он или нет. У нас в Слуцке я тоже время от времени вижу людей с инвалидностью на улицах. Но выходят они из дому очень редко. Короче, тут как-то больше о жизни, о реальности, а когда песни, пляски, сказки, как в пятницу, — такое я и по телевизору могу посмотреть каждый день».

«Дом №5», сцена с родами.

Михаила нисколько не смутило обилие нецензурной лексики в постановке, и он даже не постеснялся бы пригласить на такое родителей: «Вокруг все матерятся, что здесь такого — это естественно!» Единственная, кто вызвал у него негатив, — это героиня-проститутка. В спектакле ее услугами хотел воспользоваться парень с инвалидностью: просил скидку как для ветеранов — она отказала. Михаил считает, что обижать таких людей никак нельзя.

Маршрутка в Слуцк отправлялась с вокзала, ему не терпелось рассказать о своих приключениях родителям. Утром Михаил пойдет за грибами. На прощание обещает, что теперь будет приезжать в Минск чаще и не только, чтобы навестить брата и прогуляться по понравившейся ему Немиге, но и чтобы вновь встретиться с театром.

Катерина Карпицкая, фото автора

каментаваць

Націсканьне кнопкі «Дадаць каментар» азначае згоду з рэкамендацыямі па абмеркаванні

СПЕЦПРОЕКТ2 материала Шура-бура