Проект портала
Накипело
13.07.2019 / 18:08
«Мне 31 год, я белый мужчина, и общество не верит в меня в качестве родителя». Минский папа — о дискриминации26

Минчанин Дмитрий Халимончик полтора месяца назад стал папой. И столкнулся с тем, что общество не готово воспринимать мужчину как полноправного родителя. В твиттере молодой папа поделился ироничными наблюдениями о дискриминации. Дмитрий замечает: он не жалуется на женщин, «отобравших у него право на родительство». Это о перекосе ситуации в целом.

«Мне 31 год, я белый мужчина, и общество не верит в меня в качестве родителя.

Местами государство, просто очень много людей, включая многих рожавших, считают, что родители — это мама, которая отдана ребенку, и мужик, который приносит шарики к роддому. Скорее всего — слегка навеселе, «потому что сын!».

Немного шок-контента: сразу после родов мама может быть отдана ребенку разве что морально. Физически сил у нее нет. В доказательство используем геометрию. Измеряем охват ребенка, смотрим на женщину и осознаем, что она его, вообще-то, родила. Ей бы отлежаться недельку. И кефирчик.

Но роддом говорит, что справляться как-то нужно, с папой встретитесь на выписке, а пока (от трех дней и более) улыбаемся и медленно идем на пеленание.

В обычную палату мужчине попасть нельзя. Скажете — санитария. Нет, в соседнюю за стенкой в том же коридоре, но только платную — можно. И вот тут, наверное, вместе с уверенностью в своих силах у женщины зарождается стереотип, что папа — это про «помогать», потому что он с ребенком обращаться не умеет. Хотя еще три дня назад с ребенком обращаться не умел из вас двоих ровно никто.

Ну и если так думает даже мама, чего мы ждем от остальных? За полтора с небольшим месяца родительства я столкнулся прямо или косвенно с рядом случаев «узаконенной» в сознании сограждан дискриминации.

Да, меня еще никто не гнал тряпками ниоткуда, но будем откровенны, я имею неплохие шансы вызывать удивление, если на протяжении пяти минут рядом со мной и младенцем не появится его мама.

Ок, это будет скорее даже умиленное удивление: «О! Как прекрасно.» Но это не прекрасно, это немножко ужасно и вообще сексизм.

К примерам. С большой долей вероятности, если я соберусь в декрет, это вызовет серьезное непонимание на работе. То есть по закону я, конечно, могу. Но сохранить условия труда получится вряд ли.

Мужской декрет воспринимается белорусским нанимателем как предательство, хуже перехода к конкуренту. Потому что друзей на бабу не меняют. И на бабу с ребенком тоже.

Дальше — прямо с картинками. Индустрия детских товаров вся за редким исключением заточена на женщину и не верит в существование отцов. А в единорогов верит.

Из простого:

Да, есть и другая одежда, но статистика бессердечна, если интересно — прогуляйтесь по детскому магазину. Нам остается только Дарт Вейдер с нетленкой об отце.

Знаете, что это? Сумка? Нет. Это сумка для мамы. Потому что с коляской. Папе — машина, маме — стиральная. И сумка. Стереотипы мои, стереотипы.

Классика фотографии. Найдите фото с мужскими руками. Кто его знает, может цензура не пропускает, роскомнадзор или УВД Первомайского района г. Минска. Ну или признаем уже наконец: подгузник — очень сложно для мужчины. Пусть занимаются легкой ерундой и не лезут в тонкие материи.

В куче публикаций в интернете в принципе речь о маме как единственном разумном существе: «Мама может сделать так, может сделать то». И речь не о грудном вскармливании — бытовуха типа умывания или извлечения соплей из неокрепшего детского организма. Интернет в нас не верит.

В меня верит только барбершоп с комплексной стрижкой «папа + сын». И то только с сыном, дочь мне даже парикмахерские не доверяют.

Музыка, в общем, тоже не для взрослых мужчин. Только для тех, которые пришли с мамой. Не знаю, может, есть специальные ноты, которые слышат только женщины.

«Но, Дима, что ты мутишь? Ведь уходом и воспитанием детей занимаются именно мамы!» — скажет уважаемый читатель. «Так а что, уважаемый читатель, им остается делать?» — скажет Дима. Если даже гребанный подгузник программирует, что нужны женские руки? Да, конечно он не жахнет током мужчину, который к нему прикоснется. Но и ассоциаций не вызывает.

Информационное пространство имеет нехилый потенциал и может сдвинуть с места эту гору тихой печали, но вместо этого продолжает формировать однобокую модель. Легче же позвать в рекламу пару мужчин, чтобы подать пример и создать паттерн, а не ждать, пока эти мужчины проявят инициативу и уже потом продавать им адресно подгузники.

Я ни разу не ущемлен в правах, мне никто не запрещает заниматься ребенком, и я не жалуюсь. Мне, может быть, даже льстит повышенное положительное внимание. Но моя логика твердит, что это не то внимание, которым стоит гордиться.

Да, в рабочее время я не дома, но после работы я такой же родитель, а мама тоже отработала свою смену за день. Всем сомневающимся предлагаю посидеть денек вдвоем с младенцем.

Мое единственное отличие от матери — я не могу покормить сына на этом этапе его жизни. В остальном мы норм.

Поэтому я хочу, чтобы роль «отец» стала такой же обыденной, как и роль «мама». Дожили, в общем: я хочу доказать интернету свое существование.

NN.by

каментаваць

Націсканьне кнопкі «Дадаць каментар» азначае згоду з рэкамендацыямі па абмеркаванні

СПЕЦПРОЕКТ2 материала Шура-бура